В СМОЛЕНСКЕ

 

I Два только года — или двести Жестоких нищих лет прошло, Но то, что есть на этом месте,— Ни город это, ни село. Пустырь угрюмый и безводный, Где у развалин ветер злой В глаза швыряется холодной Кирпичной пылью и золой; Где в бывшем центре иль в предместье Одна в ночи немолчна песнь: Гремит, бубнит, скребет по жести Войной оборванная жесть. И на проспекте иль проселке, Что меж руин пролег, кривой, Ручные беженцев двуколки Гремят по древней мостовой. Дымок из форточки подвала, Тропа к колодцу в Чертов ров... Два только года. Жизнь с начала — С огня, с воды, с охапки дров.

 

II Какой-то немец в этом доме Сушил над печкою носки, Трубу железную в проломе Стены устроив мастерски. Уютом дельным жизнь-времянку Он оснастил, как только мог: Где гвоздь, где ящик, где жестянку Служить заставив некий срок. И в разоренном доме этом Определившись на постой, Он жил в тепле, и спал раздетым, И мылся летнею водой... Пускай не он сгубил мой город, Другой, что вместе убежал,— Мне жалко воздуха, которым Он год иль месяц здесь дышал. Мне жаль тепла, угла и крова, Дневного света жаль в дому, Всего, что, может быть, здорово Иль было радостно ему. Мне каждой жаль тропы и стежки, Где проходил он по земле, Заката, что при нем в окошке Играл вот так же на стекле. Мне жалко запаха лесного Дровец, наколотых в снегу, Всего, чего я вспомнить снова, Не вспомнив немца, не могу. Всего, что сердцу с детства свято, Что сердцу грезилось светло И что отныне, без возврата, Утратой на сердце легло.

ДОМ БОЙЦА

 

Столько было за спиною Городов, местечек, сел, Что в село свое родное Не заметил, как вошел. Не один вошел - со взводом, Не по улице прямой - Под огнем, по огородам Добирается домой... Кто подумал бы когда-то, Что достанется бойцу С заряженною гранатой К своему ползти крыльцу? А мечтал он, может статься, Подойти путем другим, У окошка постучаться Жданным гостем, дорогим. На крылечке том с усмешкой Притаиться, замереть. Вот жена впотьмах от спешки Дверь не может отпереть. Видно знает, знает, знает, Кто тут ждет за косяком... "Что ж ты, милая, родная, Выбегаешь босиком?.." И слова, и смех, и слезы - Все в одно сольется тут. И к губам, сухим с мороза, Губы теплые прильнут. Дети кинутся, обнимут... Младший здорово подрос... Нет, не так тебе, родимый, Заявиться довелось. Повернулись по-иному Все надежды, все дела. На войну ушел из дому, А война и в дом пришла. Смерть свистит над головами, Снег снарядами изрыт. И жена в холодной яме Где-нибудь с детьми сидит. И твоя родная хата, Где ты жил не первый год, Под огнем из автоматов В борозденках держит взвод. - До какого ж это срока,- Говорит боец друзьям,- Поворачиваться боком Да лежать, да мерзнуть нам? Это я здесь виноватый, Хата все-таки моя. А поэтому, ребята,- Говорит он,- дайте я... И к своей избе хозяин, По-хозяйски строг, суров, За сугробом подползает Вдоль плетня и клетки дров. И лежат, следят ребята: Вот он снег отгреб рукой, Вот привстал. В окно - граната, И гремит разрыв глухой... И неспешно, деловито Встал хозяин, вытер пот... Сизый дым в окне разбитом, И свободен путь вперед. Затянул ремень потуже, Отряхнулся над стеной, Заглянул в окно снаружи - И к своим:- Давай за мной... А когда селенье взяли, К командиру поскорей: - Так и так. Теперь нельзя ли Повидать жену, детей?.. Лейтенант, его ровесник, Воду пьет из котелка. - Что ж, поскольку житель местный...- И мигнул ему слегка.- Но гляди, справляйся срочно, Тут походу не конец.- И с улыбкой:- Это точно,- Отвечал ему боец...

ЗЕМЛЯКУ

 

Нет, ты не думал,- дело молодое,- Покуда не уехал на войну, Какое это счастье дорогое - Иметь свою родную сторону.

 

Иметь, любить и помнить угол милый, Где есть деревья, что отец садил, Где есть, быть может, прадедов могилы,

 

Хотя б ты к ним ни разу не ходил; Хотя б и вовсе там бывал не часто, Зато больней почувствовал потом, Какое это горькое несчастье - Вдруг потерять тот самый край и дом,

 

Где мальчиком ты день встречал когда-то, Почуяв солнце заспанной щекой, Где на крыльце одною нянчил брата И в камушки играл другой рукой.

 

Где мастерил ему с упорством детским Вертушки, пушки, мельницы, мечи... И там теперь сидит солдат немецкий, И для него огонь горит в печи. И что ему, бродяге полумира, В твоем родном, единственном угле? Он для него - не первая квартира На пройденной поруганной земле.

 

Он гость недолгий, нет ему расчета Щадить что-либо, все - как трын-трава: По окнам прострочит из пулемета, Отцовский садик срубит на дрова...

 

Он опоганит, осквернит, отравит На долгий срок заветные места. И даже труп свой мерзкий здесь оставит - В земле, что для тебя священна и чиста.

 

Что ж, не тоскуй и не жалей, дружище, Что отчий край лежит не на пути, Что на свое родное пепелище Тебе другой дорогою идти.

 

Где б ни был ты в огне передних линий - На Севере иль где-нибудь в Крыму, В Смоленщине иль здесь, на Украине,-

 

Идешь ты нынче к дому своему. Идешь с людьми в строю необозримом,- У каждого своя родная сторона, У каждого свой дом, свой сад, свой брат любимый, А родина у всех у нас одна...